Весна выдалась тёплой и ласковой, став достойной наследницей на удивление великодушной зимы. Хотя всегда найдутся недовольные, так и здесь были те, кто отсутствие суровых заморозков и быстро сошедшие снежные шапки счёл плохим знаком. Но подобные капризы природы не задели ту, кто сам был рождён в снежных землях – хотя Кира не сказала бы, что испытывает к своей родине и её суровому климату отвращение. Природная устойчивость к низким температурам и в целом благодушный нрав позволяли девушке благосклонно принимать любую погоду. Будь эта зима такой же вьюжной и неистовой, как прошлая, Кира нашла бы приют в крупном городе. Там она спокойно провела бы пару месяцев в совершенствовании своего «нехитрого» искусства, да любознательном изучении лавок и ярмарок. В каждом городе они были свои, и страннице это занятие пока не наскучило.
Но снег был низок, а бури очень редко начинали проявлять характер, позволяя лазури беспрепятственно раскидываться от горизонта к горизонту. Поэтому у девушки не было причин оседать на одном месте, благодаря чему она пересекла за эти месяцы не меньше четырёх графств Джа-Ти.
Однако Бурак был уже не молодым мерином, и девушка почитала за лучшее вместо того, чтобы найти своему верному товарищу замену, раз в месяц останавливаться в каком-нибудь поселении, где старичок мог пару дней отдохнуть в тёплом стойле. Бурак ценил заботу своей хозяйки, а может, как и она, был покладист по природе: Кира не могла вспомнить, когда конёк в последний раз упирался и не шёл туда, куда требовалось. Шкура его ещё больше посветлела за эти семь лет, и всё равно была заметно темнее, чем белые волосы наездницы. Их она заплетала в косы и хитро укладывала на затылке, из-за чего к ней часто по ошибке обращались, как к высокородной. Кира как правило не стремилась опровергать заблуждение, но привычки своей придерживалась не из корыстных соображений. Во время работы ни один волос не должен был попасть в область действия её миниатюрных «игрушек».
- Госпожа Кира?
У девушки дрогнула рука и на миг залегла складка меж бровей, но ажурная деталь осталась на месте, и мастерица выдохнула. Выпрямилась, с привычной мягкой улыбкой повернувшись к хозяйке дома.
- Да, Ярида. Ещё немного, и ваш амулет будет готов.
- Нет-нет, я… - к удивлению беловолосой, крупная женщина замотала головой, как показалось Кире – с какой-то растерянностью. – Спасибо, но… я о другом хотела сказать. Оболтус мой, Мяшка, как утром удрал гулять в холмы, так и не вернулся ещё. А ведь уже полдень миновал, знает засранец, что матери помочь надо.
Ярида старалась звучать собранно и сердито, но Кира безошибочно определила дрожащую нотку материнской беспомощности. Видимо в самом деле даже для оторвы-подростка, старшего из двух детей простой крестьянской четы, такая задержка была нехарактерна.
- Ярида, - Кира выдохнула её имя с такой мягкой сердечностью, на какую только была способна. Это сработало: пожилая крестьянка перестала беспокойно переминаться, и со всем вниманием напополам с надеждой уставилась на пригретую гостью, - мальчик мог просто заиграться. Что ни говорите, - быстрый взгляд в окно, откуда на полуразобранную работу беловолосой падал золотистый свет, - сегодня очень благотворный день для прогулки. Да и ориентируются по холмам местные превосходно, что стар, что млад. Я же всё-таки не работаю с поиском пропавших… - она осеклась под градом рухнувших на неё противоречивых ощущений. Было тут и смущение под жалобным взглядом Яриды оттого, что приходится отказываться от работы не по профилю… и острая настороженность – а что если женщина как раз потому к ней и обратилась?
- Да, знают, - промямлила Ярида, нервно сцепив перед округлым животом руки – то ли третьим беременна была, то ли просто всегда оставалась «в теле», - ну вот и… оттого не по себе. Там по оврагу за курганы пойти, - пояснила она вопросительно поднявшей брови Кире, - можно выйти к тёмной башне. Там колдун сидит, ну и… ходят о нём слухи нехорошие…
- То есть? – девушка схмурилась. – Он доставляет неприятности, и все молчат?
- Нет-нет! Он к нам вообще не выходит, и тех, кто к его башне выходит, не трогает… правда никто близко и не подходил… но как-то всё равно тревожно.
- Понятно. – Кира позволила себе самую малость расслабиться. Типичные деревенские поверья. Ну колдун, ну в башне, учитывая всю специфику колдовства как такового, его редкие носители старались в самом деле оградить себя от общества. Конечно, их уже не преследовали, как раньше, но осадочек остался. Да и… кто знает, что будет, когда сгинут в небытие последние оборотни и накеры?
Хотя надо сказать, заговори Ярида о возможном существовании по соседству с деревней оборотня, подавить недоверие Кире было бы куда как сложнее.
- И всё равно… сходили бы вы туда, госпожа Кира. – Чуть тише, но с неожиданным упрямством попросила крестьянка, глядя на странницу со странной смесью волчьей загнанности и собачьей жалостливости во взгляде. – А я с вами кого отправлю, кто дорогу знает… С охотницей-то на нечисть всяко нестрашно будет…
Беловолосая вздохнула. Сказала всё-таки, старая… В целом сложно было ожидать, что пока Кира в поселении, её хоть раз да не достанут с просьбой выследить какую-нибудь мистическую тварь, оставившую огромные следы или опустошившую колодец с водой. Вот только в итоге оказывалось, что «следы волкодлака» были сдвоенными волчьими, а колодец иссушился не стараниями  «болотной бабы» - просто где-то там обрушилась часть стены, куда и ушла вода.
Да разве поймёт кто из простых людей, что и болотников, и мантикор, и чёрт знает кого ещё почти истребили под корень? И не потому, что те представляли собой такую уж угрозу – нет. Просто с десяток лет назад техноалхимики всё-таки вывели секрет "магической эссенции". Оказалось, что магия от природы копится во всякого рода колдовских тварях, и легко покидает их плоть и кровь, благодаря чему те становятся прекрасным топливом для артефактов. В частности - големов. А страшнее звероподобной массы из камня и сплава, подчиняющейся только своему владельцу, не придумала ещё ни одна держава.
Вот и пошли одна за одной бездумные безжалостные облавы, в результате которых всего за декаду почти перевелись неразумные василиски, полуразумные единороги и почти разумные гарпии. Кровь людей на этой охоте лилась не переставая, но жадность и желание подчинить себе то, что носили в себе другие существа, было сильнее страха перед ядовитыми жвалами и отрастающими головами. И поголовье магических существ ломалось, как тростник, уверенно уходя с живых просторов на страницы детских сказок…
Так что слава «охотницы на нечисть» было не главным, а очень второстепенным доходом для Киры, обоснованием мечу на поясе и причиной для лихих людей лишний раз подумать, прежде чем лезть к одинокой миловидной страннице. Ну, а кроме того гордое звание позволяло объяснить, откуда у неё всегда брался материал для маленьких, но полезных артефактов, на которые всегда находился покупатель.
Подумав с минуту – Ярида ждала с кажущимся смиренным терпением, но под ним притаилась готовность ко второму раунду уговоров – Кира кивнула.
- Ладно, погода и в самом деле располагает к прогулке. Размяться мне не повредит…
- Ма-ам, я вернулся! – донёсся неожиданно звонкое восклицание из сеней. Наигранно звонкое, такое обычно стараются выставить, словно дряхлый зонт, против собирающейся бури.
Ярида охнула и бросилась в сени. Спустя миг её загрохотавший голос подтвердил: хлипкий «зонт» оказался неспособен выдержать даже один удар ветра, принёсший с собой сочную затрещину и тонкое взвизгивание.
- Ты когда должен дома быть, а?! Олух! Негодник! А ну иди сюда…
Кира усмехнулась, возвращаясь к работе. Осталось немного – собрать содержимое артефакта на неутомимость в кожух и добавить плоти колдовского существа. Или капли крови – для малютки, которую можно было носить на шее или спрятать в кулак, большего не требовалось.
- Ай! Прости! Ой-ой-ой! Мама!.. Мы заигрались! С… ай-яй-яй!!! С мальчиком из башни!
- Не выдумывай, паршивец! С каким ещё мальчиком?! Там помимо колдуна и нет никого!
Шум и возня, даже приглушённые дверью, несколько мешали требующему полной сосредоточенности делу – но разум, самолично разработавший строение механического нутра, спокойно справлялся как со своей задачей, так и отстранённой фильтрацией смысла прорывающихся сквозь вскрики и удары слов.
- Неправда-ай-яй!! Он давно там живёт! Он карлик! Его отец, как и – о-ой! – другие карлики на службе… ухо-ухо-больно, ма-ам! Видит столько… ой! Страшного! Тот колдун людей режет в самом деле! И драконью голову в кабинете…
Крохотная шестерёнка сорвалась с шипцов и покатилась к краю стола, завертевшись и остановившись в считанных миллиметрах от него. Кира даже этого не заметила, уставившись расширенными глазами в нутро артефакта, но даже не видя его.
- Какие ещё драконы?! У нас отродясь драконов не водилось! Врёт он мне тут!
Речь на минуту прекратилась, сменившись восклицаниями, хныканьем и хлёсткими звуками шлепков.
- Не вру-у! Я так же сказал! А он… он сказал, колдуну его отец и другие карлики связанного дракона много лет назад принесли! И одна голова в итоге…
- Ну всё, дотрепался, держись у меня теперь… - звуки борьбы сместились на улицу, а Кира, позабыв о недоделанной игрушке, откинулась на спинку стула. Серые с лиловым отливом глаза рассеянно следили за тем, как суровая крестьянка тычет пальцем во двор, держа за ухо пританцовывающего на носочках сына. Судя по активному движению губ Яриды, парня загружали работой дня этак на три…
Но это было страннице уже неинтересно. Завтра… хотя скорее уже сегодня она двинется дальше. Но для начала следовало закончить дело, которым она должна была расплатиться за стол и кров.
Она тряхнула головой и снова склонилась над механизмом. Подцепила шестерёнку и водрузила на полагающееся ей место. Ещё за десять минут к ней присоединились другие элементы, и осталось только добавить эссенцию и захлопнуть круглую крышечку. Тончайшие пазы были столь точно подогнаны друг под друга, что только опытный часовщик сумеет вскрыть артефакт, не повредив внутренности. Простая предосторожность – но Кира не хотела, чтобы копались в её игрушках.
Даже при том, что состав их «топлива» распознать никто не смог бы даже по свежим следам.
На миг девушка отвлеклась, подалась вперёд, внимательно оглядев улицу через мутное стекло. Затем повернулась лицом к сеням, прислушиваясь, не слышно ли шуршанье возвращающейся Яриды. Но нет, всё тихо…
Тогда она подвинула к себе и отщёлкнула, разворачивая, крохотный кожаный кармашек, в котором рядком в своих гнёздах лежало пять разноразмерных игл. Выбрав ту, которая была чуть больше самой маленькой, Кира ещё раз убедилась, что шарообразный артефакт устойчиво стоит на подставке.
И – уколола себе мизинец. Чтобы набухшая крохотная капелька крови легла точно в центр ложа для «топлива».
В среднем одной капли магической крови - будь то оборотень или маг - достаточно, чтобы обеспечить «пищей» такой артефакт на неделю-две. Но этот амулет будет работать месяц, получив подпитку от самого мощного источника энергии – крови дракона.
[nick]Kira[/nick][status]Солнце на снегу[/status][icon]http://s5.uploads.ru/t/DwkqU.jpg[/icon]

Кире не сразу удалось подавить в себе порыв тотчас же сорваться и превратить злосчастную башню в глыбу льда, невзирая на опасность. Удалось задавить и растёкшееся в душе едкое негодование, и готовый поджечь его, словно огненную воду, гнев. Охотница видела, к чему приводит бездумная ярость - и знала, что по крови сама склонна к её проявлению. Именно поэтому много лет подряд тщательнейшим образом следила за собой и училась обуздывать импульсивные действия в зародыше. Нередко посторонние даже не подозревали, какие страсти кроются за бессменным доброжелательным спокойствием.
“Не. Спешить. Сперва подумать. Узнать больше. Увидеть эту башню своими глазами ”.
Сохранять хладнокровие было одним из непременных условий благополучия при её образе жизни, так что Кира после торжественного вручения свеженького амулета Яриде даже не упомянула о планируемом уходе. В конце концов, крестьянский мальчишка мог просто-напросто соврать в попытках избежать экзекуции, но если нет… Что ж, погода по-прежнему радовала своей приветливостью, небольшая разведка не помешает – а заодно ещё один взгляд на деревню, оказавшуюся на самой границе земель «невозврата».
Морана была деревней достаточно крупной, чтобы выстоять под давлением опасностей пустоши в стороне от основного тракта - и достаточно поджарой, чтобы ей для выживания хватало скудных ресурсов выжженных земель. В целом от поселений более цветущих районов Джа-Ти её отличало только более тёмный и ветхий материал домов, да частые “заплаты” из камня и металла. Так выражалась память того, что поселение коснулась последняя волна катастрофического «звездопада». Если некоторые, наименее капризные культуры ещё могли прижиться на здешней земле, то попытки вернуть некогда потрясающие своим обилием сады оканчивались крахом: некогда невообразимо плодородная, почва враз зачахла, впитав в себя яд космической магии.
И всё равно язык не поворачивался назвать Морану вымирающей. Вопреки всем изменениям и, мягко говоря, неблагоприятным условиям, местные жители ухитрялись кормить себя и свои семьи и делать запасы на зиму. Конечно, тому немало способствовала помощь ближайшего соседа, устроившегося аккурат на Великом Тракте - но и сами жители немало вложили в своё текущее и довольно крепкое положение вещей.
Хотя надо быть честными, охота на местных мутантов тоже окупалась сторицей. Хоть они и не считались чистыми “магическими существами”, ломкие потоки энергии из их тел могли худо-бедно питать не требующие бесперебойной работы артефакты.
Идя вдоль закопченных, но вместе с тем остающихся надёжной опорой обитателям зданий, Кира сумела себя настроить на лирический лад. Было трудно, но интересно представлять себе, будто Морана в какой-то мере – точно такая же деревушка, как и какие-нибудь Совушки меж двух лесов у реки. А потому девушка даже остановилась в удивлении, когда её под ноги бросилась скрежещущая лаем механическая собака – некрупная, едва достающая ей до колена, но полная злобы целой бродячей стаи. Глядя на серую тварь с пятнами рыжей грязи, похожими на подпалины на лапах, девушка даже усомнилась в том, что видит. Но нет, блеск металла никак нельзя было спутать с шерстью - как и яростное гавканье, которое резало слух однотонным воспроизведением одних и тех же звуков. Оглядевшись, Кира увидела, как от приоткрытых ворот за происходящим наблюдает чернявый подросток. Судя по смелому взгляду и смешкам, зрелище было ему не внове - а значит и собака скорее всего принадлежала его семье. Вот только дом за парнем не производил впечатления хотя бы среднегородского достатка. Да, он был о двух этажах и принадлежал, кажется, старосте. Вот только доходы местного “головы” сильно уступали даже среднеталантливому городскому ремесленнику. Тогда откуда, ещё и в такой глуши..?
Беловолосая отмела загадку, несвоевременно подброшенную любознательным разумом, и только пожала плечами. Свернула в сторону, уверенно по дуге обходя заходившуюся лаем тварь. Как она и ожидала, псина стала метаться вдоль невидимой границы, поскрипывая сочленениями. От ворот раздалось разочарованное фырканье: видимо и подросток прекрасно знал, что за определённую границу, обозначенную владельцем, голем-страж не выйдет. Впрочем, возможно только это спасло относительно новые льняные штаны беловолосой и взаправду новые крепкие сапожки. Подобные мелкие големы создавались скорее чтобы поднимать тревогу и редко имели вложенный функционал для целенаправленного убийства людей, но вот хорошенько их потрепать могли, а отбиться от бесчувственного куска железа - задачка не из простых.
Пройдя несколько шагов, ослеплённая неожиданной догадкой Кира резко обернулась. Подростка у ворот уже не было, зато в оставшейся после него щели просматривался начищенный бок чёрного экипажа. Такого, чей владелец мог не одну, а целый пяток механических зверей - “механоидов” - содержать без убытка для себя. Не исключено впрочем, что и сейчас в него стояли запряжёнными пара сбитых механических коней.
“Интересно. Что же тут забыл городской господин? - Новая задачка уже куда более требовательно заскреблась в затылке, заставив девушку инстинктивно потянуть к нему руку. - Хотя… может, просто богатый родственник?”
Разгадка была столь пронзительно-элементарной, что странница тут же расслабилась. В самом деле, что мешало ещё до катастрофы кому-то из деревенских подняться в город - может, путём женитьбы или удачно взрощенного таланта - а затем просто время от времени благодарно навещать ближайших родственников?
Крайне довольная тем, что разрешила мнимое противоречие, беловолосая энергично продолжила путь. Подобную возможность поразмять мозги она любила - уж слишком просты были разговоры, ведомые теми, у кого она останавливалась на ночлег. Сплетни и жалобы на хозяйство - или, напротив, хвастовство своей сметливостью - наводили скуку. Девушке явственно не хватало оживлённых бесед со своим учителем - тем, кто преподал ей основы артефакторики. Но - увы и ах - время, проведённое за учёбой, осталось далеко позади, а оставаться на одном месте ради восхождения по карьерной лестнице Кира не пожелала. Официально - из-за девичьей придури, желания повидать мир. Фактическая же причина была куда как серьёзнее: ей крайне не хотелось привлекать к себе внимание, в том числе и тех, кто мог бы заподозрить в беловолосой наличие внушительного количества “магической эссенции”. Ведь то, что к магии она не расположена, выяснилось бы очень и очень быстро и повлекло бы закономерные выводы…
- А-а, госпожа Кира! - навстречу ей, улыбаясь, шёл от края деревни сгорбившийся под тяжестью заплечной ноши мужчина в годах, заросший патлатой рыжей бородой. Прищуренный левый глаз пересекал белый шрам, зато правый посвёркивал сдержанным дружелюбием. Несмотря на довольно-таки бандитский видок, Глумор на взгляд странницы был парадоксально добр. Парадоксально ещё и потому, что в охоте на мутантов, как и на любых бешеных зверей, доброта была слишком ярким признаком скорых смертников. Но судя по тому, что супруг Яриды был охотником с самой катастрофы и слыл лучшим, за околицей Мораны его доброта плотно упаковывалась и пряталась в самые глубины характера. По крайней мере, услышав о том, что она в какой-то мере его коллега, он преисполнился заочной солидарной симпатии и щедрым жестом предложил остановиться в своём доме – чем решил для Киры немаловажную проблему.
Остановившись, мужчина сбросил с плеча связку с двумя монстрами и, с видимым трудом приподняв её одной рукой, горделиво потряс.
- Ну-ка, приходилось ли вам выбивать таких вот “рогатых зайчиков”, а?
Девушка касаться тварей не стала, но разглядывала с польстившим охотнику интересом. В конце концов, надо иметь в виду, с чем можно столкнуться за деревней. Тоже, как ни странно, собаки, и тоже без шерсти. Только если у механического стража вместо неё сиял металлический покров, то этих псов как будто неведомый живодёр ободрал, оставив только ярко-красную плоть с тёмными пятнами болячек. И беловолосая знала, что Глумор этим живодёром не был.
- Да уж, “зайчики” что надо, - с мягкой улыбкой согласно кивнула Кира.
- А вы что же, как раз в пустошь собрались? - посерьёзнев, сообразил охотник. - В самом деле не страшно что ли?
- Не очень, - Кира похлопала по рукояти меча на поясе, - за столько лет навыки заостряются, а страх смерти, наоборот, притупляется. И так понятно, что на одной охоте она достанет.
Однако на Глумора её благодушное уверение не произвело особого эффекта. Нахмурившись, он покачал головой.
- Не след рисковать собой такой хорошей девице… Мало того, что путешествуешь одна да по таким землям. Эхх… - крякнув, он уронил свою добычу на землю и стряхнул со второго плеча ружьё. - Ну-кась, возьми покамест. К вечеру-то вернёшься?
- Спасибо, но мне правда без надобности. - Беловолосая даже слегка смутилась от такого бескорыстного предложения помощи. В конце концов и само ружьё, и патроны стоили немало - особенно в условиях своего дефицита. Нет, убитые тварюшки с лихвой покрывали расходы и позволяли побаловать обоих детей новыми куртюшками, но и те, и другие было легко добыть и сдать, тогда как огнестрельное оружие вплоть до границ плодоносных земель добывалось с немалым трудом.
Глумор неодобрительно пофыркал, но настаивать не стал. Кира чувствовала, что его побуждения исходят, что удивительно, не из бравады, а всё из той же профессиональной солидарности - и оттого в душе ощущала себя ещё более неловко. Уже больше года ей не приходилось оправдывать свой титул, и она не была уверена, удастся ли ей это сделать ещё хоть раз за время путешествия.

Сразу за деревней начинались пустоши, разбитые разве что холмами - как будто маленькие горы тянулись из земли к величию своих отдалённых собратьев. Меж ними не вело ни дорог, ни тем более указателей - но сынишка Яриды украдкой снабдил путницу довольно сносными указаниями, в какую сторону следовало идти и заодно поделился подробностями своей “прогулки”. Увы, ничего нового, что могло бы беловолосую заинтересовать, он не выдал. Даже, скорее, подтвердил позицию матери - да, колдун, да, живёт в башне, но не выходит, порчу не наводит, заблудших и пришедших просто поглазеть на башню не трогал. Вот карлы там рядом часто возятся, и их, пожалуй, опасаются даже побольше мифа о маге. По крайней мере, когда пару раз пропадали женщины, помимо предположений о встрече с мутантами было и то, что они угодили как раз к колдуну руками его подручных.
А их небольшие дома она не заметила лишь по той простой причине, что остановилась в изумлении, заметив два хрупких деревца. Они робко протянули к небу нежные соцветия на тонких веточках. Кира успела отвыкнуть от вида деревьев, да ещё и цветущих, поэтому восприняла увиденное, как иллюзию – или маленькое чудо. Как зачарованная шагнула к ним, преодолев первый из двух сотен разделяющих с деревцами шагов, и только тут заметила приземистое здание неподалёку. Скользнула взглядом по нему, по ещё десятку дальше – невысоким, а тут ещё размер скрадывало расстояние – и наконец увидела цель своего путешествия.
От башни её отделяло достаточное расстояние, чтобы окинуть её взглядом, не задирая голову, но при том оценить её немалую высоту. Она походила на колоссальный старый посох с округлым навершием, вогнанный в землю. Башня с одной стороны соответствовала окружению своим потёрто-замызганным видом, но с другой отчего-то казалось почти столь же чужеродной, как и цветущие деревья. Со своего места Кира сумела разглядеть, как к жилищу колдуна от ближайшего дома скользнули две низкорослые фигурки. Те самые карлики, которых упоминал Мяшка?
А вот о чём он не упомянул, так это о страже, застывшей по обе стороны от входа. Беловолосая бы даже не обратила внимания на фигуры, не скользни меж ними в открытый проём фигуры карликов. Но отметив застывших словно статуи существ, странница нахмурилась. Что-то в них… что-то было не то. Это не люди… как будто. Она сама не смогла сходу объяснить, что вызвало в ней такую настороженность. Неподвижность? Странной фактуры доспех под цвет камня башен? Что-то в самих фигурах?..
Шорох в стороне заставил её резко повернуть голову. Глаза сверкнули сиренью и заставили замереть на месте крохотное человекообразное существо, пытавшееся по всей видимости незаметно проскользнуть мимо девушки к деревьям, а за ними – к домам. В руках карлик крепко сжамал какой-то обрывок ткани и щепку. Ещё более малый рост, непритворный испуг и черты лица выдавали в нём недоросля малого народца. Чёрные глазёнки вытаращились на незнакомку, которой карлик едва доставал до колена.
Идея, выданная способностью к импровизации вразрез с обычным “бей-беги” была слишком аппетитной, чтобы не попробовать её воплотить.
- Хэй, малыш, - как можно более беззаботным тоном с улыбкой обратилась Кира к вздрогнувшему человечку, - ты не видел тут мальчика, примерно вот такого роста, со светлыми волосами и… - она попыталась вспомнить внешний вид сына Яриды, - в серой куртке с бурыми рукавами?
- Это… которого Мяшка зовут? - пискнул малец. Непохоже было, что настороженность его спала - но Кира почувствовала, что по крайней мере бояться дружелюбной незнакомки он стал немного меньше. А названное имя дало понять, что в ближайшее время стоит вознести молитву богам Фортуны - более удачного стечения обстоятельств они предоставить просто не могли.
[nick]Kira[/nick][status]Солнце на снегу[/status][icon]http://s5.uploads.ru/t/DwkqU.jpg[/icon]

Было очень сложно заставить себя дождаться ночи.
Чертовски сложно. Почти невыносимо. Слова мелкого карла о том, что в башне томится «ещё один дракон, только маленький», едва не сорвали с Киры все накопленное с опытом самообладание. Нельзя сказать, что у неё уже достаточно развился материнский инстинкт, но у драконов рождалось мало детёнышей, что даже к чужому потомству и малышам из чужих стай относились снисходительно. А уж с появлением новой угрозы в лице людей защита драконышей – вне зависимости от их цвета – стала даже не видовым, а общеродовым приоритетом.
Однако атаковать сразу значило подвергать себя неоправданному риску. По косвенным ответам того же мальца охотница убедилась, что вопреки всем слухам о деятельности злых колдунов, местный маг как все нормальные люди работает преимущественно днём. И бросаться одной, пусть даже драконьей, силой на башню колдуна неведомой силы с приспешниками… Кира знала пределы своих возможностей и знала, что разрушить башню ей не удастся – да и не стоило этого делать, если она действительно собиралась вытащить оттуда драконыша.
Когда карлик убежал, девушка задавила рвущийся наружу смутными пятнами чешуек на руках гнев и ещё раз внимательно присмотрелась к башне.
Старая. Ржавая. Но окна целые. Стеклянные окна… Она прищурилась. В голове стало вырисовываться что-то наподобие плана.

Когда совсем стемнело, на башню мага обрушился ледяной призрак. На фоне ночного неба неслышно парящую на широких оперённых крыльях белошкурую тварь заметить было бы просто – если бы хоть кому-то пришла такая идея. Но обитатели либо уже пребывали во власти грёз, либо не страдали от меланхолических настроений, располагающих таращиться в непроглядную тьму.
Зато силуэты немногих бодрствующих было отлично видно снаружи на фоне освещённых комнат. Тонкой драконице с полузмеиным телом было несложно зацепиться за раму, выбить лбом дорогущее стекло и уж потом заполонить помещение невыносимым холодом из её родных земель, превращая его в тёмный заиндевевший склеп со скорчившимися на полу от пронизывающего до костей холода фигурками. Дыхание Киры  было не столь разрушительным, как у огнедышащих представителей красной стаи – но действовало на живых существ с не меньшей эффективностью. Начав снизу, со стража возле ворот, Кира поднималась по спирали и прошлась по полудюжине окон. Взглянув же в очередное, она на миг забыла о необходимости сохранять незаметность, не сдержав приглушённого клокочущего рыка.
Маг не мог его не услышать и поднял голову от терзаемого тонкими инструментами тела. На Белую уставились многочисленные глаза-стёкла, но предпринять их обладатель ничего не успел. Слишком быстро спохватилась белая, слишком хорошо представляла последствия возможной заминки.
Осколки выбитого стекла не успели упасть на пол, как их сковало корочкой изморози. Маг шарахнулся в сторону, пытаясь скрыться от вьюжного выдоха с другой стороны стола, но это ему не слишком помогло. Кира дёрнулась следом, просунула следом за головой в окно лапу, неловко махнувшую в его сторону и опрокинувшую стол прямо на колдуна. Ещё один выдох окрасил стену в пронзительную белизну. Температура в этом углу опустилась ниже, чем разреженный воздух на самых высоких горных вершинах. Даже самому сильному магу, не озаботившемуся должной подготовкой, такое не пережить.
Но Кира хотела быть уверена. Шкрябнув когтистой лапой по полу, она зацепилась ею за подоконник и сосредоточилась. Драконицу на миг окутало серебристое сияние, сделав очертания неразличимыми, а потом и вовсе уплотнившееся до человеческой фигуры. Закинув вторую руку и постаравшись не задеть оставшиеся от стекла на раме острые зубья, Кира подтянулась и прыжком оказалась в комнате.
Один из светильников попал прямо под первый выдох: огонь испуганно схлопнулся, колба вокруг него, не выдержав перепада температур, раскололась. Вторая лампа стояла в противоположном углу и уцелела, ныне оставшись единственным источником света в порушенной экспериментаторской. Из-за скудного освещения тени разрослись, эфемерно увеличив масштаб наведённого бардака и придав ему мрачной недосказанности. 
Под сапогами скрипнули осколки. С тихим шелестом скользнул из ножен меч. Кира заглянула за оледеневший стол – жертва вивисекции в отличие от своего мучителя умерла мгновенно, – ожидая увидеть что угодно, начиная от пустого места и заканчивая летящим в неё хитросплетённым заклинанием или целым колючим демоном.
Но там лишь скорчился в поседевшей от изморози мантии человек в жуткой маске.
- Ты меня убьёшь?
Кира вздрогнула, резко оборачиваясь на тонкий голос от двери и выставляя меч в оборонительной позиции. Однако подсознательное смущение при звуке растерянного шёпота разрослось в захватившее душу недоумение, когда охотница увидела говорившего.
Не карлик – просто мальчишка, человеческий ребёнок, глядящий с растерянным испугом. Лет восьми или девяти, не больше, в простой, но чистой детской ночнушке, с взъерошенными явно со сна чёрными волосами. Впрочем, встретившись взглядом с глазами неестественного для человека багрового цвета, Кира сама почувствовала, как по спине скользнул холодок. Непроизвольный, необъяснимый – на уровне животного чутья.
Не просто ребёнок? От мага-экспериментатора можно было бы ожидать всего…
Кира заколебалась. Но мальчик смотрел на неё снизу-вверх со спокойной покорностью судьбе, и она решила рискнуть. Меч с тихим шелестом скользнул обратно в ножны. Она не осталась беззащитна, напротив – все рефлексы были направлены на мгновенную реакцию в случае, если от странного дитя с алыми глазами последует атака. К тому же оставались на взводе артефакты, должные поглотить направленную на неё магию – один единственный выброс, но этого вполне хватит, чтобы спасти драконице жизнь.
Однако ни настороженности, ни резкости не было в её голосе, прозвучавшем с мягким удивлением.
- А… ты что здесь делаешь? 
Без намёка на насмешку или покровительство, Кира говорила так, словно перед ней был равный, и говорили они где-то на нейтральной территории, а не в порушенной комнате с двумя трупами.
- Я здесь живу. – Взгляд парнишки перебежал на пол. Проследив за ним, Кира про себя чертыхнулась, обнаружив явственный отпечаток собственной лапы. – Ты дракон?
Это прозвучало столь быстро и уверенно, что у охотницы мелькнуло подозрение, что он всё видел. Не сам – иначе бы лежал сейчас такой же отмороженной фигуркой – а… как-то иначе.
Но в её интересах было отринуть это предположение, будь оно догадкой или уверенностью.
- Это не то, что ты думаешь. Дракон только помог мне сюда забраться. – Ложь прозвучала на удивление неловко, так что неудивительно, что мальчишка оказался не удовлетворён ответом. 
- А где он сейчас?
- Оставил меня и улетел.
Несмотря на то, что сказанное было полно уже большей уверенности, в уставившихся на охотницу алых глазах плескало явственное недоверие.
- Драконы не помогают людям.
- Ты так думаешь? – почему-то это категоричное заявление задело белую.
- Да, я тоже дракон.
Повисла звенящая тишина. У Киры округлились глаза. Будь в тоне ребёнка хотя бы капля самодовольства, она приняла бы его слова за простую выдумку, хвастовство или незамысловатую детскую браваду. Но сказанные серьёзным и в то же время небрежным тоном они приобретали пугающий оттенок правдивости.
- Ты…  ты же не всерьёз! – наконец воскликнула она, не подобрав лучших слов для выражения своего смятения.
Парнишка насупился.
- Хочешь, я покажу?
«Покажет»? Что он может ей показать? Как превращается?
Кира задумалась. Маленькие на её памяти никогда не принимали облик прямоходящих рас. Это взрослым порой было интересно – или просто нужно – скрыться среди людей. Юное же поколение находилось первые десятилетия в плену необуздранного восторга от своих возможностей и готово было с возмущением отвергать любой намёк на возможность превращения в слабых и хрупких двуногих.
Так что же он может ей показать? И вообще, что он может? Кто вообще сказал, что это существо…
Кира с трудом удержалась от желания тряхнуть головой. Не надо позволять своим подозрениям выходить за рамки. Но перестраховаться лишним не будет, в случае если драко… ребёнку промыли мозги.
- В этой же башне живёт маг?
- Да. – Теперь взгляд парнишки скользнул Кире за спину. – Ты его убила.
«…Ну, хотя бы не ошиблась в выборе».
Охотница с трудом подавила желание смущённо кашлянуть в кулак. С другой стороны, самообладание мальчика и его выдержка поражали. Тогда как деревенская ребятня была и в старшем возрасте горазда подурачиться, а городская заставляла родителей плясать под свои капризы, это дитя вело себя спокойно и собранно, и отвечало с какой-то пугающей вышколенностью.
- А ты сам умеешь колдовать?
- Нет. – На бледном лице отразилось нетерпение. – Ну, идём?
Умом Кира понимала, что уставившиеся на неё алые глаза принадлежат существу заведомо более слабому, чем она – будь он даже в самом деле драконом. И всё равно что-то в них заставляло её держаться настороже – и на расстоянии… Мальчик моргнул и неожиданно издал громкое чихание. Недобрая аура, уже возникшая в воображении драконицы вокруг него, исчезла без следа – она неожиданно ясно поняла, что перед ней сейчас всего лишь обычный ребёнок, которому грозит простуда от стоящей в комнате стужи. Поэтому неловко улыбнувшись для смягчения момента она проговорила: 
- Ладно, веди.
[nick]Kira[/nick][status]Солнце на снегу[/status][icon]http://s5.uploads.ru/t/DwkqU.jpg[/icon]

- Этот у мастера не получился. А я – да.
Слова падали равнодушными звонкими камешками, но от их дробного звучания в том окружении, где они оказались, на голове Киры зашевелились волосы. Она уже не видела ни пола, ни потолка, ни обстановки, несомненно малоприятной, но не настолько, чем то, что предстало её взгляду. Весь мир сжался до чудовищного извращения человеческой мысли, запаянного в стеклянную колбу. На контрасте с ним, этим ужасом, который не привиделся бы ей даже в кошмарах (раньше… до сегодняшнего дня) спокойный голос Уальхи казался тем финальным ударом молоточка по клину, загнанному в рассудок драконицы и грозившим расколоть его.
Кира судорожно вздохнула и заставила себя сглотнуть ставший в горле ком. Невольно закашлялась, будто вокруг был не воздух – достаточно холодный, но всё же не мороз её родины – а удушливый смог.
"Как… как можно было… что он… да как он посмел!"
Если бы сейчас ей предоставилась возможность загадать желание – любое, но которое несомненно должно сбыться – с большой вероятностью она со всей страстью пожелала бы воскресить того подонка, который задумал подобный опыт, начал претворять его в реальность, сочтя себя равным Создателям в своём стремлении не сколько зачать, сколько извратить существующую жизнь…
Со скривившихся губ беловолосой сорвалось тихое шипение – слабый отзвук рычания, который распирал рёбра – но всё равно оставался внутри, удерживаемый чудовищной силой воли.
- Из-за этого я ненастоящий, да?
Кира с трудом заставила себя повернуть голову и взглянуть на это… существо. Не человек и не дракон. Детёныш без рода и племени. Ей следовало бы пожалеть его, да. Или ужаснуться тому, каким противоестественным образом он появился на свет. Или ощутить потрясение от смутных предположений, что должно было последовать за его взрослением…
Но всё, что она испытывала сейчас – это низменную слепую ярость, удерживающую её тело от принятия своего куда более разрушительного облика тончайшей ниточкой самосознания. Тонкой, хрупкой и дрожащей ниточкой, после разрыва которой самое мирное существо становится неумолимой бешеной тварью, способной только на разрушение.
- Ненастоящий?! – её голос дребезжал низкими нотами – первый и главный признак близкого превращения. – Всё, создаваемое таким образом, не может зваться настоящим! Противоестественное, чудовищное порождение гнусного подонка, о как ему повезло попасть под моё дыхание ДО того, как я увидела всё это!
Кира мелко дрожала, в сверкающих сталью глазах вытянулся зрачок, а на пальцах заострились когти. Словно не видя – по крайней мере стоящего прямо напротив неё Уаллаха – она медленно обвела взглядом помещение, чувствуя, как глухим молотом в голову изнутри бьёт желание разбить всё, что её окружало, на осколки, растереть в пыль, в труху.
Безумец… только безумец мог дать ход столь немыслимой дерзости, преступлению против природы и самой жизни в попытке… чего? Превзойти её? Обуздать? Подчинить? Или же…
Девушка неожиданно замерла. Застыла, как статуя. Шумно выдохнула, и дымчатость радужки скрылась под опустившимися веками. Сердце колотилось, но теперь по крайней мере к ней начали пробиваться более разумные мысли.
Самое дикое позади. Тот, кто всё это затеял – мёртв. Слишком быстрая и лёгкая ему досталась смерть, ну да тут уж ничего не поделаешь. То, что ушло за край, должно там и оставаться. А шанс на выполнение желаний должен быть потрачен с большей пользой, чем бездумное прохождение по одному и тому же циклу.
Кира глубоко вздохнула и открыла глаза. Но теперь она смотрела не на химерические плоды экспериментов в их искусственной стеклянной утробе. Не части их подобий, растянутые на стендах и части столов, аккуратно пришпиленные иглами с крохотными подписанными бумажками на каждой. Не на колбы, трубки и небольшие запечатанные горшочки.
Она смотрела только в лицо Уальхе. Не дракону и не человеку.  Детёнышу… по всем признакам детёнышу, оказавшемуся жертвой чужих амбиций. На лице у него сейчас отражалась смесь из самых противоречивых эмоций, вызванных по всей видимости её плавящимися от гнева словами. Он не казался напуганным, как тогда, когда впервые увидел её на пороге комнаты мага, однако взгляд глаз-вишенок как будто стремился пробурить ледяную драконицу с каким-то отчаянным молчаливым вопросом.
Она подступила к нему – чуть заторможенно, словно не имея полного контроля над своими конечностями. Не смотрела по сторонам – чувствовала, что снова может вернуться это необъятное мстительное желание разгромить всё в помещении. Смотрела она только на круглое детское лицо с взъерошенными волосами, не по-детски серьёзное.
Нельзя сказать, чтобы альтруизм затмил в ней чувство предосторожности. Такого не случилось днём, когда она впервые вознамерилась напасть на башню, и не случалось много раз до этого, когда она оказывалась прижата к стене не самыми высокоморальными человеческими поступками. Хотя… может это лишь оттого, что поступки мелких людей столь же мелки.
В любом случае, ей пришлось сжать свои душевные порывы в стальные руковицы – как минуту назад она заперла в них свою ярость. Сперва ей хотелось ещё раз услышать мальчика, попытаться проникнуть через его ответ в самоё его сущность – и понять, может ли она себе позволить оставить его в живых. Если даже големы, в которых нельзя было вложить и каплю человеческих эмоций, сражались и убивали, то существо, обладающее своими волей и духом, могло быть способно и на большее – всё зависит от того, что в него было вложено.
- Уальха. Ты жалеешь, что твой мастер мёртв? – глухо спросила его Кира, и во взгляде её мелькнула сталь. – Ты будешь жалеть, если эта башня окажется разрушена?
[nick]Kira[/nick][status]Солнце на снегу[/status][icon]http://s5.uploads.ru/t/DwkqU.jpg[/icon]