Оглохнуть и не слышать. Закрыть глаза и ослепнуть, вернуться в темноту, в черноту, где жадная земля, ее сырой холодный рот… Они не исчезли. Морриган права, в том, что они ушли, но не куда-то близко. Как и все дети своего племени, Кумеги едва ли не первым в своей жизни узнавал о тайнах быстрых дорог, о тайных тропах сидов. Иногда они отворяли двери в скалах, укрывая жилища и доводя любопытных смертных до исступления, иногда приводили обернувшуюся кошкой Тиэрнах в чей-нибудь погреб, чтобы вылизать дочиста сметану и украсть немного сыра и масла к завтраку, но были и далекие тропы. Те, которыми Туата де Дананн вторглись во владения древних фоморов и те, которыми они воспользовались, открывая новые земли или просто от скуки. Люди здесь не при чем… это сиды. Настало время и они оставили этот мир. Просто настало время. И ему, отставшему, забытому, впору только горевать о своей судьбе. Едва ли кто-то и что-то, кроме камней, сумеет рассказать ему о том, куда броситься, в какой омут своих чар ринуться, чтобы догнать тех, кто ушел века тому назад.
И на страстное «Решай!» Кумеги смог только покачать головой. Он не откажется от своего долга, и это не подвергается сомнениям, он будет служить Морриган столько, сколько она сочтет нужным, но… нет никакой надежды. Не во что верить в этом переменившемся, уродливом месте. И незачем.
Со вздохом он отстранился и подобрал со стола диковинное самопишущее перо, поднял книгу с белоснежными листами. Неловкие, торопливые стихи, спешащие ухватить смысл в укор форме, это было словно попытка выкорчевать из себя свое отчаяние. Но вместо этого он словно укоренил его еще глубже, заклял, сохраняя на тончайшем хрупком пергаменте. Хотя что теперь бояться слов… Они просто повторяют то, что уже свершилось. Они бессильны… они все бессильны.
Когда он закончил и положил блокнот, на его странице было написано это:
«Госпожа, ты прошла каменистой тропой,
Проклиная, спасая, надеясь, скорбя,
Но есть то, что нельзя потерять и найти,
И надежду хранишь, госпожа моя, зря…
В этот час, что черней, чем крыла твоих птиц
Мог нас вместе свести лишь глумящийся рок,
Как мне верить, что вдруг тьма отступит от лиц
И утраты вернуть наш приблизится срок?
Права древнего долг не прошу я простить –
Победив мою смерть, жизнь мою забери.
Только вера бесплодна, и на нашем пути
Бесконечны извивы каменистой тропы.»
* * *
Неприветливая громада, грязно-оранжевая, темно-кирпичная, встречала пришельцев темными окнами: поздний вечер и арендаторы уже в большинстве убрались из своих офисов, горело только несколько окон на самом верху. Яркий, ядовито-желтый фургончик доставки DHL, тем не менее, уверенно свернул за угол, в проезд между зданиями-близнецами. Курьеров было почему-то двое, оба в фирменных желтых куртках, вышли. Второй стажер? У них бывают стажеры? Один, повыше и помоложе, со светлыми волосами, торчащими из-под фирменной кепки, полез в салон за коробками, вытащил; второй взял с собой небольшую сумку и платежный терминал, сверился с адресом на экране смартфона.
– Сколько этой штуке нужно времени? – спросил первый, не кто иной, как Рори МакГейбл, известный в некоторых кругах, как начинающий, но очень увлеченный коллекционер. Многие из его знакомых, обнаружив Рори в подобном виде, пыхтящего с доставкой DHL в руках, были бы премного удивлены, но его спутник, вероятно, не видел ничего удивительного или странного. Вероятно, потому, что странным был и он сам, с его оттопыривающимся левым локтем и позванивающими в кармане ключами. Он нервничал, но покемон сказал, что все будет в порядке.
Двери. Холл блестит мрамором. Охранник на входе задержал взгляд.
– Вы поздно. В какой офис?
Ключи жалобно звякнули.
– Э-э, на пятом этаже есть у вас одна контора… черт, где накладная?
– Назовите номер, к вам спустятся.
– Приятель, видишь эти ящики? Нам платят за доставку до дверей.
Вместо того, чтобы продолжить искать документы, Уилл достал из кармана достаточно нелепую вещь – связку с полдесятком ключей, забавный латунным брелоком, изображающим член с яйцами… и, размуеется, там был и покемон. Фиал, полный чистого огня. И он предпочел бы не знать, что этот огонь несколько секунд нашептал выслуживающемуся сторожу.
«Иди.»
Голос покемона был похож на звук разрезаемой бумаги; не дожидаясь понукания, он торопливо спрятал вещицу и махнул рукой своему спутнику.
Коробки были тяжелыми, что-то тяжелое перекатилось внутри, когда Рори опустил ношу, пока он работал у нужных дверей. Впрочем, ключи почти подходили; повозиться пришлось только с сигнализацией, да и то недолго.
Внутри было темно; светя себе телефоном, лже-курьеры прошли через офис, почти ничем не отличающийся от любого другого, разве только в этом нашлась глухая металлическая дверь.
– Крра!
– Эй, что за хрень?
Уилл резко обернулся. Одно из окон оказалось раскрытым настежь – спрашивается, и зачем тогда сигнализация? Но это ерунда в сравнении с тем фактом, что на столе сидела ворона. Здоровая, черная пакость сидела и пялилась на них, как в мистических ужастиках.
– Пшла вон!
Он махнул на нее рукой – птица упрыгала на край подоконника и слетела в темноту, напоследок сухо щелкнув горлом, словно пригрозив.
– Слушай, это долго? – Рори опасливо посмотрел ей вслед и присел распаковывать коробки.
– Понятия не имею.
«Дай, я посмотрю.»
«Раскомандовался, блядь.» – зло подумал Уилл, снова достал брелок и повесил его на ручку – пусть смотрит во все шары, чертов покемон. Босс иногда выдавал ему подобные вещицы, но только эта его отчего-то пугала. Что-то мерзкое было в этом сухом треске оттуда, изнутри, будто там возилось и хрустело чешуей нечто змеиное, рептильное, пресмыкающееся. Он молча принялся помогать Рори, аккуратно отлеплял по краю фирменный скотч на втором ящике, пока тот доставал из первого два здоровых алюминиевых кофра.
– Слышь, да это садовый фонарь! Глянь, там у тебя нет фигурок гномов?
Уилл негромко рассмеялся, увидев, что скрывалось под слоями крафтовой бумаги – большой, нелепый чугунный фонарь. Следуя инструкциям, он аккуратно поставил его на пол перед дверью и поднес покемона как спичку к тому пустому месту, где у фонаря должен быть фитиль. Но он загорелся. Что-то засветилось мягким светом, будто невидимое пламя запылало, посылая вокруг отсветы красного и волны тепла.
– Слышь, отойди, – он отстранил паренька подальше, оттянул за куртку и в этот момент что-то с сухим шорохом набросилось сзади, оцарапало шею клювом.
Уилл едва не схватился за пистолет от неожиданности, но в последний момент дернулся, сбрасывая с себя проклятую ворону. Его подельник присел от неожиданности.
– Окно! Ты не закрыл окно! – по подоконнику прыгало еще две вороны, и еще одна влетела и, не задерживаясь, бросилась в лицо.
Твари нападали со странным остервенением, и с хриплыми воплями, от которых, казалось, должно было переполошиться все здание. Спасало то, что они мешали друг другу, им мешала одежда, но больше всего им мешал фонарь. Несколько штук пытались его перевернуть, а потом они загорелись. Ярко полыхнули каким-то неземным светом, будто попали в отсвет лесного пожара. Фонарь светился все ярче, в нем не было видно никакого пламени, это видно было только по разгорающемуся отсвету на стенах, словно на лампочку плеснуло кровью. Потом вороны начали падать. Колотились по полу, но дохли одна за другой.
«Дверь!» – окрик отвлек от этого зрелища, которого, в общем, не впечатлительному Уиллу хватило бы до конца дней. Стараясь не оглядываться, он принялся вскрывать проклятое хранилище, пока за его спиной трещали от неощутимого жара перья и дьявольские птицы горели от несуществующего огня. Он ковырялся почти десять минут, пока не сумел открыть и осмотреть ряды коробок и стеллаж, набитый книгами. Некоторые были в отдельных ящиках, и один из них заметно дымился.
«Эта!»
Уилл презрительно сплюнул, сделав вид, что не услышал. Чай, не идиот, босс уже сказал, какую дряхлую книжку ему надо взять. Плохо то, что она начинала тлеть в своем ящике.
«Погаси фонарь!»
– Рори, погаси эту штуку.
– Что?
Тот сидел на полу, закрывая руками лицо с кровавым следом от клюва на лбу.
– Сдохли они, успокойся. Погаси фонарь, там штука такая, типа колпака, поверни ее вниз.
– Он же не горит…
– Рори, хватит идиотничать, нам пора собираться. Давай, работаем.
Спустя десять минут два курьера с потрепанной фирменной коробкой и потяжелевшими кофрами спустились в мраморный холл, прошли мимо пустой стойки охраны и загрузились в свой фургон.
Спустя девять часов сменщик нашел своего коллегу повесившимся в мужском туалете на первом этаже. Едва ощутимый запах гари на пятом этаже в то утро никому так и не показался странным.