Когда женщина предается одиночеству, она наверняка думает о чем-то другом.
(Сократ)
Не каждый любит одиночество, грозившее оставить наедине с собственными мыслями или чувством вины. Альбигезе к этой категории совершенно не относилась. Постоянная необходимость сдерживать собственное «я» давно научила демонессу лечить уязвленную гордость именно тишиной и рефлексией. Последняя, в прочем, больше мешала, нежели помогала, особенно в свете туго затягивающейся петли на шее супруга и ее собственной. Трудно сказать, так ли желал отец уничтожить собственного ребенка, но план его невольно наталкивал на печальные перспективы развязки. Правда была в том, что если Элегия и была кому-то нужна, то только мужу. Даже множество обид, откровенное разочарование и злость на младшего Хаоса не могли избавить от осознания неразрывной связи. И дело здесь даже не в ритуальной жертве, принесенной Каджой почти семь столетий назад и не в положении извечно слабой и преклоняющейся перед мужской волей женщины. Наверное, это невозможно было назвать любовью, по крайней мере, не в том смысле, в котором о сем удивительном чувстве твердят люди и романтичные светлые. Партнерство, единство – можно выдумать множество терминов, но ни один из них не способен отразить всю полноту сложившегося уклада. Слишком гремучая смесь комического, лирического и трагического, чтобы давать ей однозначное описание. Наверное, где-то, глубоко внутри, еще осталась та романтичная Ия, которая жаждала некой определенности и даже чувственности, только нынешняя взрослая леди прекрасно понимала, что подобное неуместно в этой непростой для всех жизни. Теперь уже стыдно, и вместе с тем, забавно вспоминать, как юная аристократка пыталась вести дневник, выливая на тонкий пергамент все свое бунтарство и разочарование. Бумаге ничего доверять нельзя – именно это удалось понять гораздо позже. Самое надежное хранилище собственных тайн – в себе самом. Но только сильный духом способен разобраться, так ли необходимо доставать очередное свое сокровище или груз на дневной свет. Только сильный духом может не просто нести в себе эту тяжкую ношу, но еще анализировать, извлекая из знаний драгоценный опыт. Альбигезе искренне, но, вполне возможно, несколько самонадеянно причисляла себя к категории упомянутых смелых. Все самое сложное было еще впереди, стоило набраться храбрости и решимости. Партия уже началась, и любая, даже самая незначительная осечка, будет означать провал.
Тяжелые шторы были опущены, одна из доверенных прислужниц, закончив разбирать сложную прическу Госпожи, удалилась с легким поклоном, не желая тревожить ушедшую в размышления брюнетку. Элегия же неторопливо водила меховой массажной щеткой по волосам – процесс успокаивающий и помогающий собраться с мыслями. Вечер обещал быть тихим. Каджа в последнее время слишком занят собственными делами, которые самой Эле были совершенно не по душе, но кто бы ее еще спрашивал. Невольная усмешка трогает уголки губ, в такие моменты Альбигезе можно назвать действительно привлекательной. Темный силуэт, услужливо отраженный в стоящем напротив зеркале, заставляет вздрогнуть и развернуться в сторону супруга. От вопроса обдает холодом, но внешне Ия абсолютно спокойна. Это должно было произойти, сейчас или чуть позже, важно только правильно подобрать слова.
- Хм, добрый вечер, супруг мой. Если моя догадка верна, то я могу ответить на невысказанный вопрос. Конечно, Каджа будет гневаться, но не впервой уже видеть эти вспышки, тут важнее заставить себя выслушать. – Ты имеешь полное право на недовольство, но и у меня есть, что тебе сказать. Пользуясь мгновениями затишья, коснуться изящного колокольчика на собственном туалетном столике, распоряжаясь на счет горячего вина с пряностями. Пара кубков на затейливом серебряном подносе оказывается в комнате похвально быстро, и Элегия сама вручает напиток мужу. – Я знаю о содержании послания, но знаю не по своей воле. И у меня есть тот, кто может дать ответы на твои вопросы, - мягко и робко касаясь руки в попытке немного унять гнев Господина.

В понятие «супружеский долг» многие, весьма опрометчиво, вкладывают исключительно физическую сторону отношений между заключившими союз мужчиной и женщиной. Не важно, к какой расе принадлежит пара, как проходит обряд и какие слова звучат в брачной клятве. Единственное, что имеет значение, это обязательства. Муж и жена, в первую очередь, должны научиться слушать и слышать друг друга, принимать партнера со всеми его достоинствами и недостатками, поддерживать и удерживать от опрометчивых поступков. В теории все именно так, а вот на практике очень часто возникают сложности. Можно ли было считать союз Каджи и Элегии идеальным? Трудно сказать. Было абсолютно все, но путь был пройден не зря. Может, именно поэтому супруг сдерживает собственное недовольство, пытаясь понять мотивы поведения разгневавшей его Альбигезе. А Элегия, в свою очередь, не торопиться высказывать накопившиеся обиды и недовольства об отсутствии доверия к своей персоне, которое, к слову, подтверждалось на протяжении, даже не лет, веков. Ссора – дело нехитрое, только пользы никому из них подобное действо не принесет. Ошибочно полагать, что взаимные упреки и обвинения способны помочь сбросить накопившееся напряжение. Проблемы никуда не денутся и меньше не станут. Вдвоем неизменно проще справляться с трудностями, и Эла прекрасно это понимала.
Властный жест супруга, Альбигезе предпочла проигнорировать, легонько пожав плечами, отставляя затейливую чашу на туалетный столик. К гневу Хаоса подготовиться практически невозможно, но шатенка за годы совместной жизни, уже научилась различать мельчайшие оттенки поведения. Лучше не затягивать с ответом, но необходимо удержать тонкую грань от простого оправдания до неприкрытого недовольства. Господин никогда не простил бы прямых упреков в свой адрес, особенно в ее исполнении. А вины практически не было.
Неторопливо отпить ароматный напиток, умышленно устраиваясь на одной из мягких бархатных подушек на полу, так, чтобы смотреть на мужчину снизу вверх.
- Доверять мне или нет, ты решишь сам, я же расскажу, как все было. Неторопливо и холодно заговорила темноволосая, задумчиво теребя пальцами свободной руки висящий на шее обсидиановый кулон. – Могу сказать точно, что если бы даже знала, про тайные свойства печати, в этой ситуации восстанавливать материал не стала бы. Уверенно посмотреть в лицо супруга, тем самым пытаясь лишний раз подчеркнуть вес собственных слов. Откровенно говоря, было страшно, слишком походило на  путь по лезвию ножа, но Ия знала, на что шла, и иного не было дано. – Я застала одну из своих служанок с открытым письмом в руках, была настолько разгневана, что едва держалась от того, чтобы не привести неудачливого шпиона к тебе. Но испугалась, что сама в столь гневном настроении, и из-за свалившихся на меня новостей, могу натворить глупостей, потому приказала запечатать письмо и доставить его адресату. Я ждала, что ты сам придешь ко мне, надеялась, что к этому моменту уже смогу успокоиться и принимать здравые решения. А прислужница заперта и находится под надзором, ожидая, пока ты решишь ее дальнейшую судьбу. Легонько проведя тонкими пальчиками по ладони супруга, будто бы ища поддержки, замолчать. Многое еще хочется сказать, но сейчас этого делать нельзя, каким бы терпеливым порой не был Хаос, а вспышки его гнева с некоторого момента касаются не только ее, но еще и Амиры. Встать, доставая из шкатулки с секретным отделением небольшой ключик, который ложиться в ладонь мужа. – Судьба шпионки в твоих руках, я не буду ее защищать и пытаться вмешаться, чтобы ты не решил. Моя же вина и наказание остаются на усмотрение супруга и Господина, - опустить глаза, пытаясь скрыть собственное волнение. Все получается почти так, как и планировалось, но почему тогда так тревожно внутри.